Профи

Страшная трагедия в Калининграде

"Любой закон, даже если речь идет о законах журналистики, можно обойти не нарушив. Например, когда я работал в ежедневной газете, редактор (не столько из практических, сколько из воспитательных соображений) жестко требовал, чтобы каждая заметка начиналась со слова «вчера», то есть требовал писать только о самых свежих событиях, а если событие произошло не вчера, то, каким бы оно ни было сенсационным, писать о нем не нужно.

Долгое время я добросовестно выполнял это правило, пока не догадался, что, если начать текст с формулировки типа «Вчера стало известно, что в прошлый вторник...», заметка все равно будет начинаться со слова «вчера».

Впрочем, и такие хитрости выручают не всегда. Летом 2002 года в Калининграде, где я тогда работал, стояла очень жаркая погода, и, видимо, она и была виновата в том, что к середине августа новости в городе закончились совсем. Чиновники, политики, общественные активисты и другие постоянные герои наших публикаций разъехались по отпускам. Московские деятели - от депутатов до поп-артистов - почему-то в наш город тем летом почти не приезжали.

Памятников на площадях не открывали, старинных домов не сносили, асфальт на улицах не проваливался. Более того, казалось, что и преступный мир настолько изнывал от жары, что его представители полностью перестали выполнять свои прямые обязанности, и в сводках криминальной хроники ничего интересного тоже не было.

Да что бандиты - даже городские сумасшедшие, весной и осенью регулярно сталкивавшиеся с неопознанными летающими объектами и сообщавшие о своих контактах в газету, очевидно, проводили все дни на пляжах и никаких информационных поводов не давали. Писать было не о чем, а газета выходить, естественно, не переставала.

Рано или поздно это должно было произойти - когда на очередной редакционной планерке прозвучал вопрос редактора: «Какие у кого новости?» - редакция хором ответила: «Жара!» Больше новостей не было.

Сейчас рассказывать об этом достаточно просто, а тогда ситуация выглядела вполне критической. Шестнадцать газетных полос не могли остаться пустыми, а писать было не о чем.

В редакционном архиве было несколько невостребованных текстов - о каких-то судьбах людских, о каком-то бандите, который уже три года как сидел в тюрьме, и еще о чем-то в этом роде. Журналист, отвечавший за потребительскую информацию, вызвался написать полосу о том, как надо бороться с жарой. Еще одну полосу отвели под внеплановый кроссворд. Так с грехом пополам номер был заполнен, оставалось только придумать, что поставить на первую полосу и на цветной разворот. Идей не было. Точнее, была - одна, самая тупая, и я даже не вспомню, кто ее предложил. Поехать в зоопарк и написать красочный репортаж о том, как от жары страдают животные. Крокодилы, бегемоты, медведи и прочие. Они же наверняка страдают, а про животных народ любит.

Любовь Викторовна, главный редактор, поморщилась - у редакции были не очень хорошие отношения с руководством зоопарка, и поэтому о зоопарке мы старались лишний раз не писать.

- Не надо про животных, - сказала Любовь Викторовна. - Давайте про растения, они тоже страдают.
- Ботанический сад? - уточнил я.

- Ага. Угадал - вот и езжай.

Я позвал редакционного фотографа, и через полчаса мы уже бродили по аллеям ботанического сада в сопровождении его заведующей, которая, как и мы сами, не вполне понимала, чего мы от нее хотим, и поэтому подробно рассказывала нам о каждом дереве, которое встречалось нам на пути. Деревья действительно страдали. Конфетное дерево зачем-то сбросило листья («И конфет на нем тоже нет», - записал я в блокнот), какие-то деревья вообще засохли, какие-то пожелтели и так далее.
Фактуры для заметки о растениях было предостаточно, единственное, что смущало, - я прекрасно понимал, что из сотни тысяч наших читателей вряд ли найдется хотя бы десяток идиотов, которым будет интересно прочитать заметку о растениях. И еще я понимал, что растения - это совсем не тема для первой полосы.

- А это наше болото, - показывая на какую-то ямку, сказала заведующая. - Правда, сейчас оно тоже засохло, но еще на прошлой неделе в нем была вода. Тогда еще белочка здесь утонула.
- Белочка? - переспросил я, еще не понимая, что нашел сенсацию.
- Белочка, - подтвердила заведующая. - Прыгала, прыгала и утонула. Сама не знаю, как это произошло.
Мы с фотографом переглянулись.
- Тебе не кажется, что она утопилась? - спросил я.
- Угу, от жары, - пробурчал фотограф.

- Белочка утопилась от жары, - повторил я. Дальше экскурсию можно было не продолжать. Осталось только написать заметку, но уже было понятно о чем.

На следующий день наша газета вышла с огромным заголовком во всю первую полосу «Белочка утопилась от жары» красными буквами. Под заголовком была фотография засохшего болота, самая середина которого была обведена красным кружком, в который утыкалась стрелка с подписью: «Трагедия произошла здесь» - и со ссылкой на цветной разворот.

На развороте были фотографии из сада, красочная схема территории (редакционный дизайнер увлекался инфографикой и по собственной инициативе сделал схему «Кто живет в ботаническом саду» - на схеме были птицы, злая собака, дождевые червяки и даже сторож в образе старичка в ушанке. Значок «белочка» был перечеркнут жирной чертой и подписан: «А белочка здесь больше не живет») и мой репортаж из ботанического сада.

Текст начинался с беглого перечисления рассказанных заведующей подробностей из жизни растений (упоминание о конфетном дереве сопровождалось ремаркой про конфеты, которых на нем нет), далее шли шокирующие подробности ужасной трагедии. Я писал, что белочка была любимицей всех работников сада и посетителей (в самом деле, как ее можно было не любить?), дети кормили ее орешками и чипсами (неправды здесь тоже не было - я сам в детстве любил гулять в этом саду и часто кормил белок), ее рыжий хвост мелькал среди листьев всех деревьев, включая конфетное, вызывая добрые (а какие, злые что ли?) улыбки взрослых и детей.

Отдельная глава рассказывала о трагедии: когда жара стала совсем невыносимой, белочка перестала прыгать по деревьям, проводя самые жаркие часы в тени раскидистых ив у болота. Ей очень хотелось пить, а оросительная система в тот злосчастный день не работала (в этом районе и в самом деле после обеда часто выключали воду). Изнемогая от жажды, белочка бросилась к болоту и... «Больше мы ее не видели», - цитировала газета заведующую.

Заканчивалась статья печальной фразой о том, что больше не мелькает среди раскидистых крон рыжий хвост и детского смеха в ботаническом саду тоже больше не слышно.
На следующей неделе в Калининграде пошли дожди, ньюсмейкеры вернулись из отпусков, а бандиты взорвали в собственном джипе известного торговца табаком и его беременную жену. Новостей было хоть отбавляй, мы сдавали очередной номер, а в углу что-то бубнил радиоприемник. Услышав словосочетание «ботанический сад», я сделал погромче.

- У нас в студии - заведующая ботаническим садом, - жизнерадостно говорило радио. - Звоните к нам в студию, и вы сможете узнать, чем живет эта жемчужина калининградской природы и науки.
Первой позвонила (ведущие в таких случаях говорят дурацким голосом: «А у нас звоночек!») какая-то пенсионерка. Она сказала, что очень любит ботанический сад, но вряд ли решится в ближайшее время его посетить, потому что читала в газете о том, что жившая в саду белка покончила с собой, а представить ботанический сад без белок радиослушательница не может.

В этот момент я живо представил себе происходящее в студии. Заведующая - худенькая интеллигентная дама в очках и с высшим биологическим образованием, очень тихая и вежливая, явно с трудом сдерживалась, чтобы не выматериться.

- Я очень уважаю наших журналистов, - сказала она наконец, почему-то делая долгие паузы между словами, - но иногда просто не понимаю их. После этой публикации в саду началось настоящее паломничество. Люди мешают нам работать, каждого сотрудника обязательно кто-нибудь спрашивает, где находится болото, в котором утопилось бедное животное. Особенно часто приходят дети. Некоторые даже приносят к этому месту цветы. На наши уникальные растения никто не обращает внимания. А белок у нас было много, и умерла только одна. И я не знаю, от чего она умерла. Может быть, от старости.
Я выключил радио. Заведующая действительно была очень хорошим и, наверное, умным человеком. Единственное, чего она не понимала, - законов медиа. Законов, которые (если их, не нарушив, обойти) позволяют превратить в сенсацию любое, даже самое незначительное событие. И, между прочим, наоборот." ¶